Двадцать второго июня...Тридцать четыре года года назад мы с подругой Милкой приехали в Москву. Наверное, надо написать: Приехали. С заглавной. А лучше вообще - капсой. Потому что 22 июня мы приехали не на спектакли-концерты, не на спортивные матчи и не в гости к друзьям, как ездили до того. Мы приехали в Москву жить. Навсегда. Москва была любимым городом, а у нас с Милкой не было сомнений, что жить нужно только в любимом городе. Юные шебутные свиристелки без царя в голове, но с чёткой целью: только в любимом городе! Москва, как выяснилось, была не против. Московские двери раскрывались перед нами сами собой. А все идиотские ситуации на грани... я даже не знаю, на грани чего, эти ситуации были запредельны - а мы ухитрялись устраивать их на каждом шагу, но они рассасывались, растворялись в воздухе, а мы с Милкой веселились и осваивали просторы. Нам помогали московские милиционеры, чиновники, дворники и московские друзья. Москва подставляла плечо. Когда негде было ночевать - можно было всю ночь гулять по улице Горького и петь песенки. А давай ещё в этот дворик зайдём, ой какой уютный, смотри, какой дом красивый, давай в переулок, куда он ведёт, таинственный такой, а пошли на бульвар, там сирееень!... А утром открывались Сандуны, там - привести себя в порядок, до неприличья жадно пожрать в сосисошной напротив Телеграфа, там же, рядышком позвонить с переговорного пункта родителям в Омск, там же, рядышком, но чуть подальше, у "Интуриста" купить в театральной кассе билеты - и понять, что жизнь удалась. Жизнь в любимом городе.
Хотя на самом деле хочется не рифмовать, а петь. А позволить себе не могу - простужена вдрабадан, горло болит до немоты и ухо заложено. Так что соседи спокойны и Дживс не запирается в ванной. Однако на пальцах могу изобразить: Друг мой ты всё та же чуть красивей даже лишь печаль таится в глазах А здесь пальцы совсем врастопырку - ииии: Две свечиии к утру дагаряяяят оставляя в жиииизни свой слееед Спасибо за аплодисменты.
Звонит приятельница Ольча. Сперва мы с ней, как водится, обсудили питонцев, домашних и уличных, у меня почти все приятели и друзья из славного мира зоошизы, есть немного политических, но разговоры всё-таки чаще о зверье. Потом Ольча говорит: - Я тут недавно в клиническую смерть попала, спазм какой-то в желудке, перекрывает дыхание. - Ольча, не охуела ли ты спокойно об этом говорить?! - Ну так чего, проехали же уже. - Что за спазм, у тебя скорая была? ты в больнице лежала? - Не была у меня скорая, я самостоятельно в клиническую и самостоятельно из неё, домочадцы помогли. - Ебать-копать, что за спазм, к доктору-то надо! - Понимаешь, я не склонна обращаться к докторам. Ещё бы я не понимала, ветеринары наше всё, но человечьи медики... убейте меня обо что-нибудь. Меньше знаешь - спокойнее болеешь. И всё-таки я робко попросила: - Спазм не шутки, к доктору, наверное, надо... ну просто посмотреться хотя бы. - Мне муж сказал, что бросит меня, если ко врачам не пойду. Хороший муж, достойное убеждение, слава богу. - Пойдёшь? - Ну а куда денусь, пойду. Сказала, чтоб он купил мне много красивых трусов, в больнице же нельзя без красивых трусов. - Можно подумать, у тебя нет много красивых трусов. - Есть, конечно, но тут такой повод, пусть будет ещё больше красивых трусов. Умру - а все восхитятся, ах какая женщина, сколько у неё трусов. - Ольч, в больнице, я слышала, ещё нужны красивые носочки. Но давай договоримся - умирать никто не будет, а трусы, лифоны и носочки будем носить при жизни, на славу мужьям.
Оська, Ося, Осень. Рыжая, красивая, очень честная кошь. Безбашенная такая, подобрали на улице восемь или девять лет назад, не помню. У неё на всё было своё мнение, она разговаривала с грозой, сидя на форточке, и отвечала на вопрос своими пятнадцатью. Разговаривать предпочитала с Камилем, меня она подчёркнуто игнорировала - Ося была очень смешная кошка. Её не стало неделю назад. Не пережила операцию. Напоследок пожала Камилю и мне руки, она любила так делать - сжать когтистый кулачок на наших пальцах. Мне безумно плохо. Приснилась на днях - как обычно, как ни в чём не бывало, вспрыгнула на кухонную раковину. Она же по-прежнему с нами, да? Или передаст кого-то.
Да, у меня тоже есть кулинарные секретики и рецептики. Солёный чеснок, горбушка бородинского, стопарь зубровки - если имеется. Если не имеется зубровки, то и ладно, не принципиально. Чеснок - он жемчужного цвета и оглушительно хрустит на зубах. Бородинский хлебушек - тёмный, мягкий, немного чёрствый, самую чуточку, ароматный - безумно ароматный. Чеснок кладётся на бородинский хлеб мелодией: Моцарт, Вивальди, Штраус.
Потом разборки с мужем, я ж не могу без разборок. - От меня воняет чесноком, ты меня бросишь? - Эээ, не понял.
Блять, какие они красивые - Гир и Робертс. Красивые и добрые. Сексуальные до умопомрачения. Ходы бизнесведения смешные очень, но дело не в этом. Да, я смотрю "Красотку" в стопятьсоттысячный раз. Да, я верю в волшебные сказки. Не потому что я дура, я дура не обсуждается. Потому что я видела, как сказки становятся былью - волшебные сказки - реальной былью. Я б на месте сценариста ещё собаку в сюжет ввела, но - где Голливуд и где я. Аминь.
Когда состригаешь первую прядь волос и она падает в рукомойник на трепетно подстеленную газетку... Первая прядь и первая мысль - ой, какие красивые волосы, каштановые такие! Вторая прядь и следующая мысль - густые каштановые волосы, даже вьются, зачем же их состригать... Третья прядь. Блядь. Их так много. Почему они не смотрелись так красиво на голове? Стриги давай! Заебало, как много стрижено волос, рука бойца уже устала. Муууж, возьми у Вадика триммер, подравнять мне голову. Итоги дня: стричься под ежа прикольно, но помогает мало. Попробую ещё считать калории. Мало ли... Красивой быть хочется. Ушла смотреть кино, не спрашивайте какое.
Друзья мои, ЖЖ-френды, поднимите руки, у кого аккаунт на фейсбуке. Выше, выше, не вижу ваших рук! Карочь, окончательно ухожу на ФБ, но здешних друзей терять совсем не хочется. Вы все у меня штучные, отобранные, не статистики для, а по зову сердца, страсти и души. Но моя ЖЖ-лента очень тяжело прокручивается, безумно тяжело. Она тормозит, глючит и всё такое. И оповещения об ответах на почту не приходят, прикиньте, какая подлость. Каждый просмотр ленты - как подход дистрофика к штанге или укладка шпал в вечную мерзлоту. Казалось бы, я журнал держу ради ленты, а мне такие муки. За что? Я сопротивлялась трудностям и искренне боролась за лёгкость. Заменялись браузеры и компьютры (пара были разбиты, чё уж греха таить). Результат - те же яйца и тот же профиль. То есть хуй вам, а не френдлента. Айда все на фейсбук, я хочу вас читать!
